Мы видели такие элементы христианства, как монотеизм, мессианизм, вера в воскресение, ессейский коммунизм, возникли в среде иудейства и что народные массы этой нации нашли удовлетворение своих желаний и стремлений в соединении всех этих элементов. Мы видели дальше, как в эпоху римского мировла-дычества во всем обществе господствовали такие условия, которые делали — главным образом его пролетарские элементы — особенно восприимчивыми к новым возникавшим в иудействе тенденциям, как эти тенденции, попав под влияние неиудейской среды, не только отмежевались от иудейства, но даже выступили против него. Они смешались с тенденциями умирающего греко-римского мира, с тенденциями, которые превратили дух сильной национальной демократии, живший в иудействе до разрушения Иерусалима, в его прямую противоположность и примешали к нему элементы безвольной покорности, раболепства и тоски по лучшей загробной жизни.
Но одновременно с переворотом в идейной жизни совершался глубокий переворот и в организации самой христианской общины.
В начале ее пронизывал действенный, хотя и неопределенный коммунизм, отрицание частной собственности, стремление к новому, лучшему общественному порядку, в котором все классовые различия выравнивались бы путем раздела имущества
]]>