10 июля этого 2009 года исполнилось 500 лет со дня рождения Великого реформатора Церкви Жана Кальвина. И вот уже почти 500 лет не утихают споры о личности этого человека и его вкладе в развитие христианства.

Кто-то считает Кальвина великим богословом, равным по масштабу Августину. Для других он воплощение зла, еретик и «сын дьявола». Есть люди, которые называют Кальвина главным теологом либерализма и богословом буржуазии. Довольно распространено мнение, что Кальвин был «самым радикальным» из деятелей Реформации. Похоже, все дело в том, что большинство современных евангельских христиан попросту не читали работ Кальвина и Лютера и судят об их учении и взглядах с чужих слов. Давайте попробуем разобраться, в чем дело. Конечно, моя статья не может заменить личное чтение работа великих реформаторов (да я и не претендую на это), но, возможно, в ком-то пробудит интерес и желание лично разобраться в их учении.

Как уже было замечено, Кальвина часто называют радикальным реформатором. По моему мнению, Кальвин не заслуживает такого к себе отношения, поскольку никогда не был радикалом, ни в богословии, ни в практике. Его учение ничем радикально не отличается от учения других деятелей Реформации, таких как Лютер, Буцер и Цвингли. В период жизни Кальвина было два направления в Реформации и общепризнанно они носят следующие названия. Первое крыло Реформации называется Магистерская Реформация. К Магистерскому крылу относились все нынче известные реформаторы, т.е. Лютер, Меланхтон, Цвингли, Буцер, Кальвин. Называется оно (крыло) магистерским по той причине, что были поддержаны официальными властями городов, магистратами. Второе же крыло или направление Реформации называют Радикальной Реформацией. К этому направлению относятся анабаптисты, поскольку были выразителями радикальных идей. Кальвин всю свою жизнь противостоял анабаптистам и тем ересям, которые распространялись ими. Что же радикального было во взглядах анабаптистов? Стоит отметить, что анабаптистов трудно назвать единым движением, и название скорее обобщенное. У них не было единого вероучения, а их взгляды иногда были противоположны друг другу. Некоторые из них были пацифистами, другие же призывали с оружием в руках противостоять государству. Одни выступали против браков, другие призывали к полигамии. Некоторые анабаптисты отрицали учение о Троице, как не соответствующее Писанию, на том основании, что в Библии нет такого слова Троица. Оговорюсь, что не все анабаптисты выступали против учения о Троице и других общепризнанных догматов церкви. Что еще отличало анабаптистов от магистерских реформаторов и объединяло между собой, это их взгляд на окружающий мир. Они утверждали, что их церкви состоят только из возрожденных людей, магистерские реформаторы, помня притчу Иисуса о плевелах, учили о двух церквах, видимой и невидимой. Невидимая – это Церковь, которая действительно состоит только из возрожденных людей. Но эта церковь соборная, состоящая из всех, когда-либо живших и живущих христиан, в независимости от места их жительства и принадлежности к какой-то конкретной поместной церкви. Эта Церковь ведома только Господу. Вторая, видимая церковь полна несовершенств. В ней есть как возрожденные, так и неверующие люди, по какой-то причине решившие к ней присоединиться. И не наше дело решать, кто спасен, а кто нет, ко всем мы должны проявлять внимание, заботу, а где нужно и дисциплину. Анабаптисты же, считая себя церковью возрожденных людей, противостояли всему остальному миру, считая его проклятым во грехе. Исходя из этого, они считали невозможным участие христианина в общественной жизни, в управлении государством, а само государство считали злом. Из-за этих своих взглядов они и были названы радикальной реформацией.

Кальвин же придерживался иных взглядов и учил, что христианин призван не убегать от этого мира, а действовать в нем так, что бы прославить имя Христа. Он учил, что грехопадение хоть и изменило человека и тем самым оказало влияние на окружающий мир, тем ни менее, в мире проклят только грех. Человек же не освобожден от возложенной на него до грехопадения обязанности, выполнять культурное повеление, возделывать и хранить землю, развивать социальные связи. Государство Кальвин рассматривал не как зло, а как институт установленный Богом, и призванный сдерживать зло в мире.

Безусловно, учение Кальвина несколько отличалось от учения Лютера, и вот здесь нам и нужно разобраться, чем именно оно отличалось. Кальвин родился в 1509 году, когда Лютер уже читал свои первые лекции в университете и всего за восемь лет, до того, как Лютер прибил свои 95 тезисов к двери церкви в Виттенберге. По этой причине Кальвин является богословом второй волны в Реформации. Лютер прошел определенный путь внутренней борьбы и переосмысления. И открытие праведности по вере на него и его богословие оказало такое огромное влияние, что он не смог рассмотреть и другие стороны и темы христианского богословия, например вопрос об освящении. Кальвин же уже как богослов второго поколения смог рассмотреть и остальные стороны христианской жизни, поэтому его учение о власти государства отличается от взглядов Лютера по этому вопросу. Лютер учил о «благочестивом князе», подчиняя дела церковные власти князя. Кальвин же настаивал на том, что церковь и государство это две разные сферы, каждая из которых вращается по своей собственной орбите, и что как у церкви нет права вмешиваться в дела государства, так же как и у государства нет права устанавливать законы внутри церкви. Но что радикального в таком подходе Кальвина, что ключевым образом отличало бы его от Лютера? Ничего. И он, и Лютер считали власть государства установленной Богом.

Так почему же Кальвина называют радикальным богословом, почему его выделяют из среды других реформаторов? Потому что считают его автором учения о предопределении. Стало принято считать, что Кальвин разработал учение, в котором Бог от основания мира предопределил одних людей к спасению, а других лишил возможности такое спасение получить. Безусловно, для человеческого разума такое учение выглядит радикальным. Я не стану здесь отстаивать это учение и защищать его, этому посвящены огромные тома литературы и любой желающий может самостоятельно исследовать их и вынести свое суждение. Я же хочу защитить Кальвина от приписывания ему наименования радикального богослова. Во-первых, учение о предопределении святых, которое лично я считаю библейским, принадлежит Августину Блаженному епископу Гиппонскому. Это он в споре с Пелагием, которого церковь и по сей день считает еретиком, сформулировал учение о предопределении святых. Его взгляды были поддержаны Церковью на нескольких поместных соборах. Так же Августин написал книгу под названием «О предопределении святых». Многим современникам Августина это учение тоже было не по нутру, и они пытались его смягчить, заняв среднюю позицию между Пелагием и Августином. Но их не стали называть полуавгустинианцами, а именуют полупелагианами. Учение полупелагиан так же было осуждено на Оранжском соборе.

А теперь вернемся во времена Реформации. Все богословы Реформации были вдохновлены идеями Августина, его учением о Благодати (о предопределении святых). Именно оно стало движущей силой Реформации. Принято считать, что Лютер учил об оправдании верой, это правда. Но Лютер, так-же как и Кальвин рассматривал веру не как акт, которым человек «зарабатывает» спасение, а как дар Божий. Бог дарует веру тем, кого он от начала мира предопределил к спасению. Вера – это не дело, а средство, благодаря которому человек получает спасение. Интересующимся могу посоветовать прочитать работы Филлиппа Меланхтона на эту тему, а так же книгу изданную фондом «Лютеранское наследие» под названием «Ключевые вопросы богословия» Мартина Хемница. В своей работе «Рабство воли» Мартин Лютер выступает против учения о свободной воле, по которому Бог лишь предлагает спасение, а человек на основании свободной воли может либо принять, либо отвергнуть предложенное ему спасение. В этой книге Лютер выступает против Эразма Роттердамского написавшего книгу с противоположным названием. Вот что пишет Лютер в первых строках этой книги: «…и ты даже меньше говоришь и больше приписываешь свободной воле, чем до сей поры говорили и приписывали ей софисты» (об этом я пространнее скажу ниже), чтобы показалось, будто излишне отвечать на эти самые твои доказательства, которые и я уже столько раз опровергал 5, а теперь их растоптала и полностью сокрушила неоспоримая книжечка Филиппа Меланхтона 6 «О теологических местах» 7, достойная, по-моему, не только бессмертия, но и церковной канонизации. В сравнении с ней твоя книжечка показалась мне столь ничтожной и малоценной, что я очень пожалел тебя за то, как ты испакостил всей этой грязью свою прекрасную и искусную речь; меня бы раздосадовал никчемнейший предмет, изложение которого требует столь изощренного красноречия, — будто мусор и навоз ты несешь в золотых и серебряных сосудах«. О чем же так резко отзывается здесь Лютер, об учении о свободной воле человека. В споре с католической церковью, позицию которой отстаивал Эразм, это был основной вопрос. Вот что пишет Лютер: «Итак, вовсе не неблагочестиво, не чрезмерно и не излишне, а весьма желательно и необходимо христианину знать, способна на что-нибудь человеческая воля в том, что касается спасения, или же здесь от воли ничего не зависит. Ты, конечно, знаешь, что это и есть главное в нашем с тобой споре, вокруг этого все и вертится. Потому что мы стремимся выяснить, на что способна свободная воля, от чего она зависит, какое отношение она имеет к Божьей благодати. Если мы этого не знаем, то мы ничего не понимаем в христианстве и окажемся хуже всех язычников». И немного далее он утверждает: «Итак, христианину прежде всего необходимо и спасительно знать, что Бог ничего не предвидит по необходимости, а знает все, располагает и совершает по неизменной, вечной и непогрешимой Своей воле. Эта молния поражает и начисто испепеляет свободную волю; поэтому те, которые собираются утверждать существование свободной воли, должны отрицать существование этой молнии, или доказать, что она не есть она, или избавиться от нее еще каким-либо способом». В этой цитате есть фраза о том, что Бог совершает все по Своей воле, этим Лютер показывает на Божественное предопределение. И со слов Лютера, эта воля Бога не оставляет места свободной воле человека. «Ведь воля Божья сильна, ей ничего не может противостоять, потому что в ней заключается природное могущество Божье». На этом я прекращаю цитировать Лютера, поскольку я не ставлю своей целью здесь переубедить кого-то. Просто хочу показать, что Кальвин ни чем не отличался от Лютера в вопросе о предопределении. Я скажу больше, что и все Магистерские Реформаторы занимали одинаковую позицию в этом вопросе. Все, и Лютер и Цвингли, и Буцер, верили в то, что Бог от начала мира избрал определенных людей ко спасению. Но не только они, а и Ян Гус, живший примерно за сто лет до них, так же учил о предопределении. Так что же такого радикального во взглядах Кальвина? Если считать учение о предопределении радикальным, то все Реформаторы были радикальными богословами.

Что действительно отличало Кальвина от Лютера, и явилось причиной раскола в едином лагере Реформации, так это учение о Евхаристии. Не смотря на то, что все реформаторы отвергли римско-католическое учение о мессе, они по разному смотрели на этот вопрос. Лютер считал, что хотя хлеб с вином не превращаются в тело и кровь Христа, все же Христово тело физически присутствует в субстанции хлеба и вина. Цвингли выступил против такого взгляда и утверждал, что хлеб и вино всего лишь символы, а тело Христа не может присутствовать физически в Причастии, поскольку Христос находится по правую руку от Отца на небесах. Кальвин занял умеренную позицию в этом вопросе и учил, что тело Христа не может присутствовать в хлебе, но тем ни менее христианин вкушая причастие, вкушает Христа, но делает это своей верою. Так что же в этом взгляде Кальвина радикального, что бы называть его богословие радикальным.

Теперь мне хотелось бы ответить на еще одно несправедливое наименование Кальвина, «теологом буржуазии», которое дала ему госпожа Надежда Кеворкова в своей статье. Якобы Кальвин учил, что богатство является знаком богоизбранности. Утверждающие так не обременяют себя усилием проверить, есть ли в трудах Кальвина такое утверждение. Хочу заметить, что Кальвин в отличие от Лютера, вел довольно аскетический образ жизни, чему и других учил. В своих «Наставлениях в христианской вере» этому вопросу он посвятил целый раздел под названием «Как следует пользоваться земной жизнью и ее благами». В этом разделе есть такая фраза: «Еще одно правило состоит в том. Что бы бедные учились терпеливо пребывать в нужде и не изводили себя несбыточными желаниями. Те, кто способен к подобной умеренности, немало преуспели в школе Господа. И напротив, тот, кто не преуспел в этом, едва ли приобретет нечто такое, что позволит ему именоваться учеником Христа». В этой фразе я не вижу ничего, что могло бы указать на богоизбранность богатых людей. Что Кальвин учил людей трудиться, и не почитать ни какую, даже самую грязную работу презренной, то это правда. Так какой же он теолог буржуазии? Буржуазное общество и капитализм движимы жаждой обогащения любой ценой, Кальвину же была противна такая ненасытимость.

Думаю, я достаточно показал, что те наименования, ярлыки которые вешают на Кальвина, не справедливы. К сожалению, многие из этих ярлыков были повешены на Кальвина в христианской среде, а мир всего лишь подхватил их. Жан Кальвин был великим реформатором, богословие которого оказало и продолжает оказывать влияние на умы многих людей в мире. Но, давайте будем помнить, что он ничем радикальным не отличается от других реформаторов.